Асан Джалилов
«Десятки лет мы называли себя курдами — именно так нас воспринимало израильское окружение», – вспоминает Яков Маоз, выходец из семьи курдских евреев. Его слова отражают уникальную судьбу евреев Курдистана – небольшого народа, чья история переплетается с историей самих курдов. На протяжении веков эти еврейские общины жили в горах и долинах Курдистана, сохраняя свою веру и традиции, но впитав множество элементов курдской культуры.
Евреи появились на территории этнического Курдистана настолько давно, что точное время их прихода затерялось в легендах. Согласно преданию самих курдистанских евреев, их предки поселились в этих местах еще до разрушения Первого Храма – после завоевания израильского царства ассирийским царем Салманасаром в VIII веке до н. э.. Историки указывают и на другие возможные корни общины: например, обращение в иудаизм правителей древнего государства Адиабена в I веке н. э., упомянутое Иосифом Флавием. Так или иначе, уже в Средние века еврейские путешественники оставили первые письменные свидетельства о единоверцах в курдских горах. В XII веке знаменитый раввин Беньямин Тудельский и путешественник Петахия Регенсбургский посещали Курдистан и описывали местные еврейские поселения. Таким образом, к началу нового времени евреи прочно обосновались в этом регионе, образовав особые общины в городах и селениях на территории современного Ирака, Ирана, Турции и Сирии.
Исторический Курдистан представлял собой мозаику народов и верований. Здесь издавна бок о бок жили курды (мусульмане-сунниты, езиды, алевиты и другие), ассирийцы, армяне, туркмены и многие другие. Благодаря этому разнообразию регион получил образное название «заповедник религий», и еврейские общины заняли в нем свою особую нишу. Долгое время эти евреи были изолированы от внешнего мира горным ландшафтом, но активно взаимодействовали с соседями по повседневной жизни и торговле. Сами курдистанские евреи называли себя просто «йехуди» – то есть евреями, однако среди окружающих народов за ними укрепилось прозвище лахлухи. По одной из версий, слово лахлух на ассирийском языке означало «скиталец» или «бродяга», что метко отражало долю этого народа, веками скитавшегося по горным районам. Несмотря на некоторые пренебрежительные оттенки такого прозвища, в советской этнографической литературе именно термин «лахлухи» закрепился для обозначения евреев Курдистана.
В быту курдистанские евреи во многом не отличались от своих курдских соседей. Мужчины носили типичную для курдов широчайшую шароварную одежду – шаровары и короткие куртки, дополняемые массивным тюрбаном. Женщины одевались в пестрые традиционные наряды, характерные для региона. Еврейские семьи разговаривали на смеси языков: это был и курдский (диалект курманджи), и особый еврейско-арамейский диалект, переходивший из поколения в поколение в устной речи. Образованные представители также знали иврит, использовали его наряду с арамейским в богослужении. В некоторых городах (например, в Мосуле или Багдаде) местные евреи говорили по-арабски, однако горские общины Курдистана были столь отдалены от арабского мира, что, по воспоминаниям потомков, знали лишь несколько слов по-арабски, зато свободно владели курдским языком. Жизнь в полиэтничной среде отразилась и в народном творчестве: в пословицах и песнях курдских евреев встречались слова и мотивы, заимствованные у курдов, ассирийцев и других соседей. Со временем у этого народа выработался уникальный культурный облик, соединявший элементы ближневосточного еврейского наследия и курдских обычаев.
Одним из самых ярких проявлений самобытности курдистанских евреев стал праздник Сехаране. Это народное торжество природы зародилось под влиянием курдской культуры, хотя отмечалось в привязке к еврейскому календарю. Ежегодно по окончании праздника Песах (в апреле) евреи многих курдских деревень выходили всей общиной на природу – к ручьям, в зелёные долины – и разбивали лагеря на несколько дней. Сехаране был временем веселья, песен, танцев и обильных угощений под открытым небом. Молодежь использовала эти дни для знакомства: нередко именно на Сехаране родители договаривались о будущих браках, поэтому праздник славился еще и как время сватовства. Интересно, что в Курдистане евреи на Сехаране обязательно навещали дома своих мусульманских соседей и устраивали общие трапезы – такое поведение необычно для еврейских праздников и отражает влияние курдских норм гостеприимства. Праздник Сехаране служил важным маркером идентичности: он отличал курдистанских (горных) евреев от других еврейских общин региона, например от евреев равнинного Ирака или Персии.
Долгая совместная жизнь курдов и евреев Курдистана породила немало удивительных историй. Так, фамилия Барзани, известная сегодня как фамилия лидеров иракско-курдского движения, изначально происходила от названия деревушки Барзан на севере Ирака, где бок о бок жили курды-мусульмане и курды-евреи. В XVII веке в семье местного раввина родилась дочь Аснат Барзани – она получила блестящее религиозное образование и фактически стала первой женщиной-раввином в еврейской истории. Её современники с почтением называли её «Таннаитой» (учёной дамой). Интересно, что параллельно с этим в той же самой курдской среде выросла династия мусульманских лидеров Барзани – вплоть до легендарного Моллы Мустафы Барзани и его потомков. Общая фамилия подчёркивает, насколько тесно переплетались судьбы двух народов, живших в Барзане: и курдские вожаки, и выдающиеся еврейские мудрецы вышли из одной маленькой горной деревни.
XX век коренным образом изменил жизнь курдистанских евреев. После Первой мировой войны когда-то цельный край Курдистан был разделен государственными границами между Турцией, Францией (для Сирии), Великобританией (для Ирака) и Ираном. Еврейские общины оказались разрезаны между разными странами, что усугубило их изоляцию друг от друга. К середине XX века самой крупной и сплочённой оставалась община в Иракском Курдистане – там насчитывались десятки тысяч евреев, проживавших в городках Амадия, Заху, Мосуле, а также во множестве горных деревень. В то же время евреи центрального и южного Ирака (Багдада, Басры) были более образованными и космополитичными, тогда как их собратья в Курдистане вели более традиционный образ жизни и часто не имели возможности получить современное образование. После образования государства Израиль в 1948 году на Ближнем Востоке усилились этнические конфликты и националистические настроения, и древняя еврейская община Курдистана стремительно пошла к упадку. В 1950–1951 годах Израиль организовал масштабную миграционную программу, известную как операция «Эзра и Нехемия», в ходе которой большая часть иракских евреев – в том числе практически все евреи Курдистана – покинули родные места и переселились на историческую родину предков. Уехали и многие курдские евреи из Ирана, Сирии, Турции. В результате к 1970-м годам некогда цветущие еврейские поселения Курдистана опустели. Лишь в курдских легендах да в воспоминаниях стариков продолжали жить образы еврейских кварталов в Сулеймании, Диярбакыре или Сенендеде, где когда-то звучала смесь арамейской речи и курдских напевов.
В Земле Обетованной курдские евреи поначалу оказались рассеяны среди других репатриантов. В новой стране с ее политикой «плавильного котла» выходцы из разных общин должны были как можно скорее слиться в единый израильский народ, забыв об особых диалектах и обрядах. Первые десятилетия многие курды-евреи действительно старались не выделяться. Тем не менее память о родных горах и гордость за свою культуру не угасли. Постепенно, особенно с 1970-х годов, в Израиле началось возрождение этнокультурной самобытности выходцев с Востока. Курдистанские евреи одними из первых заявили о себе. Они основали Общество курдистанских евреев, наладили контакты с музеем Диаспоры в Тель-Авиве и другими организациями для сохранения своего наследия. В Иерусалиме стала выходить газета на языке иврите под вызывающим названием «Ана Курди», что в переводе означает «Я – курд». Такое самоироничное название недаром было выбрано общинными лидерами: фразой «ана курди» в прошлом клеветники пренебрежительно дразнили курдских евреев, сомневаясь в их принадлежности ни к «нормальным» евреям, ни к «настоящим» курдам. Теперь же потомки лахлухов громко и гордо заявили о себе на всю страну.
Особое место в жизни израильтян курдского происхождения занял возрождённый весенний праздник Сехаране. После репатриации в Израиль эту традицию было сложно сохранить – первые годы люди были заняты обустройством жизни, многие жили в бедности, а власти не поощряли отдельные этнические праздники. Однако в 1970-е годы, на волне интереса к своим корням, курдская община возобновила массовое празднование Сехаране. Пикники под открытым небом, песни на курдском языке и танцы в национальных костюмах привлекали тысячи людей – по некоторым данным, на праздники собиралось до 40 тысяч участников. Сехаране превратился не только в весёлое гулянье, но и в демонстрацию единства общины и уважения к своей истории. Впоследствии, чтобы не совпадать по времени с весенними праздниками других восточных евреев (например, с марокканской Мимуной, отмечаемой сразу после Песаха), дату Сехаране передвинули на осень, к празднику Суккот. Это несколько изменило изначальный смысл торжества, превратив его скорее в общенациональный фестиваль культуры курдских евреев. Сегодня Сехаране в Израиле – яркий этнокультурный праздник, который проводят под эгидой организаций курдистанских евреев. Во время торжеств люди надевают курдские костюмы, звучит курдская музыка, вспоминаются сказания и рецепты той далёкой земли. Всё это позволяет даже молодому поколению, родившемуся уже на израильской земле, почувствовать связь со своими предками и понять, чем жил их народ в Курдистане.
Сейчас в Израиле насчитывается около 130 тысяч евреев, чьи семьи происходят из Курдистана. Крупные общины расселены в Иерусалиме и его окрестностях (районы Катамон, Зихронот, Маоз-Цион и другие), а также в Кирьят-Экроне, Беэр-Шеве и ряде других городов. Спустя более полувека после переселения эти люди сумели интегрироваться в израильское общество, но одновременно сохранить свою уникальную культурную идентичность. Курдские евреи продолжают готовить традиционные блюда курдской кухни, бережно хранят родной язык (многие пожилые люди все еще говорят на курманджи или диалектах арамейского). Энтузиасты собирают и публикуют фольклор своих предков – сказки, пословицы, эпические песни. Со сцены израильского телевидения не раз звучали курдские мелодии в исполнении артистов из числа курдистанских евреев. А главное – курды-евреи сохраняют особую память о той земле, откуда пришли их семьи. В их домах на стенах висят пейзажи с видами Загросских гор, в разговорах стариков всплывают названия курдских селений, а молодёжь с интересом изучает историю Курдистана. Эта память передается из поколения в поколение, делая курдистанских евреев по-настоящему уникальным сообществом, которое является неотъемлемой частью как еврейской, так и курдской истории.
Анжелика Олеговна Победоносцева-Кая – доцент Санкт-Петербургского государственного университета
Артём Игоревич Кирпичёнок – сотрудник Центральной библиотеки им. В. В. Маяковского (г. Санкт-Петербург).
Оригинальная научная статья опубликована в журнале «Этнография», 2020 г., № 2 (8).
